Перейти к публикации
Форум района Строгино

Из жизни сенаторов.


Рекомендованные сообщения

Всякая почти действительность, хотя и имеет непреложные законы свои, но почти всегда и невероятна, и неправдоподобна. И чем даже действительнее, тем иногда и неправдоподобнее. (Ф.М. Достоевский, Идиот)

 

Пургений Диваныч восседал на своём любимом фаянсовом троне и думал о судьбах вселенной. Он любил думать, ему это нравилось с детства. Жаль только, что мыслей его хватало лишь на то, чтобы кого-нибудь ввести в заблуждение, да покрасоваться на людях, меля языком во все стороны, – это его роднило с другим сенатором, более молодым, но уже очень перспективным в указанных аспектах. Речь, разумеется, о Картошкинде.

В дверь постучали. «Хто там?» - испуганно взвизгнул Диваныч, упав носом в пол с кресла-качалки. «КГБ», - раздалось из-за двери. Самый пожилой из сенаторов, лежал носом в пол, на нём подобно панцирю возлежало кресло-качалка. Услышав это слово, он, подобно черепахе, пополз прямо с креслом на спине в сторону сейфа, открыв который, он достал оттуда секретные документы и начал их жевать, вытряхнул украденный ещё в войсках револьвер и на пути к сортиру извлёк несколько пакетиков героина, которые он затолкал в унитаз. Оружие он выбросил в окно, в прямом смысле этого слова – револьвером было разбито стекло. В дверь вновь настойчиво постучали. Пургений Диваныч в испуге метался по квартире, пытаясь понять, что делать с украденными в социальной столовой ложками и тарелками. В дверь стучали всё настойчивее. «Бегу-бегу», - проорал Диваныч и пошёл открывать. За дверью стоял пупсообразный очкарик и улыбался. Проорав «Живым не возьмёте», команданте Пе ударил незваного гостя головой в живот и, оттолкнув визжащего пупса, побежал было вниз, но уткнулся в сенатора Картошкинда, который стоял и улыбался. «Добрый день, Пургений Диваныч! Как я вас разыграл?» Жертва розыгрыша, поднял взгляд на шутника и пнул его коленом промеж ног. «Уиииииииииии», - протяжно и высокочастотно завизжал Картошкинд, упав на пол, дергая ножками, прижав ручки к ушибленному месту. В это время его пухлоочкастый подельник начал с кряхтением вставать, но тут же получил ребром пенсионерской ладони надполковника в отставке по шее, после чего повалился рядом с сенатором подобно гиппопотаму, которому на голову упала пара кокосов, сброшенных проказницей-обезьянкой с пальмы. Картошкинд раскрыл глазки, очнувшись на диване в квартире надполковника. Рядом лежал его незадачливый дружок. «Ну что, юморист, смешно?» - вопросил старичок. «Сначала – да, потом – нет», - признался сенатор. Тем временем юморист тормошил своего товарища, в итоге приведя его в чувство, нежно погладив по лоснящейся щёчке. «Киса, ты как?» - спросил Картошкинд лизнув своего товарища в нос. Кису обиженно стошнило на лацкан блестящего пиджака и он с опаской уставился на Пургения Диваныча, который грозно сжимал в руке табуретку, оценивающе ей помахивая.

- Киса… Вы что из этих что ли? – уточнил надполковник.

- А вам какое дело вообще? И, в конце концов, что это за гомофобия? Вас это не касается. Это мой хороший друг сенатор соседнего Корольства Запедрилин. Киса – это псевдоним – Конспирированный Агент Специализированных Операций, - пояснил Катошкинд.

- И что за специализированные операции такие? – уточнил Пургений Диваныч.

- По моей просьбе от имени возмущённых граждан он пишет гневные клеветнические письма в адрес моих оппонентов, всячески превознося меня. Составляет от моего имени тексты, помогает мне разбираться в законодательстве. Вы ж в курсе про мои корочки, я их в переходе оптом брал. А выглядеть умным так хочется, хотя бы на бумаге, - разоткровенничался Картошкинд.

- Да, есть такое, читал я твои послания, весьма смешные. Не зря ты свою учительницу литературы на каторгу сослал, она тебя компрометировала, показывая твои оценки. Кстати, а ведь «Киса» на букву «а» заканчивается, а «операция» на «о» начинается, опять в лужу сел, - ехидно уточнил старичок с табуреткой.

- Ну и что, а может у меня натура тонкая и душа широкая, тогда заменим «операций» на «актов», - обиженно пропищал Картошкинд, обнимая своего друга.

- А ты чего этого-то привёл? – поинтересовался Диваныч. И добавил, - поменяй «актов» на «акции», а то не так поймут.

- Поменяю, Ваше высоконадполковничество! Ах, да, Кису я привёл познакомить с вами, он будет нам помогать писать кляузы и наветы. Тем более что над Гариком Тупариновым нависла угроза – его хотят наказать за фальшивомонетничество.

- Так он же идиот, причём со справкой. Классический то есть, что ему будет? - пояснил старик Пургений.

- Так-то оно да, но нам нужно сохранить доброе имя нашего недальновидного друга, который нам ещё не раз поможет, - сказал пухленький Киса.

-Ты прав как никогда, - поддержал товарища Картошкинд и лизнул друга в нос. Тот зарделся и хлопнул товарища чуть ниже спины.

- Отставить! – заорал багровея Диваныч, - развели тут. С кем дело иметь приходится! Да я вас сейчас…

- Что вы нас сейчас? – уточнил Запедрилин.

- Не знаю даже, вдруг вам ещё и понравится. Не доводите до греха, – обиженно буркнул надполковник.

- Значит план такой – Киса придумывает дезинформацию, подделывает фактологию, пишет гнусные кляузы, рассказывает мне об этом, я в своём женском платье хожу по Корольству и пускаю слухи, делая вид, что это не я. Потом выхожу уже без платья, точнее в мужской одежде и говорю, что это я и всем помогу. Текст Киса напишет, а то у меня ума не хватает, оказывается, он к корочкам не прикладывался, хотя я даже деньги предлагал большие, - обиженно пожаловался Картошкинд.

- Есть такое дело, не прилагается одно к другому. Я когда звание надполковника покупал, думал, что и меткость при стрельбе приобретаю. Оказалось, что нет – чуть было боевых товарищей вместо мишени не продырявил. Такая оказия, знаете ли, была. Чуть в штрафбат не загремел. Столько анонимок понаписал, столько народу оклеветал, пока не оправдался, - поделился горем Пургений Диваныч.

- Как я вас понимаю, - посочувствовал молодой сенатор и неожиданно сам для себя лизнул уважаемого и пожилого человека в нос. Чем вызвал его удивление и несказанную обиду у Кисы.

- Это что вы себе позволяете? Не забывайтесь, Брадобрей Картошкинд! – гневно воззвал Пургений Диваныч и для убедительности присовокупил обидчику табуреткой по башке.

- Хыть, - выдохнул Картошкинд и повалился на диван рядом с Кисой.

- Вы его убили?

- Может быть.

- А вы меня отпустите?

- Не уверен.

- А что вы со мной сделаете.

- Не знаю - есть пара мыслей. Только с очерёдностью определиться не могу.

- Оно вам надо?

- Вообще-то не очень, но почему бы и нет?

- Между прочим, мои родители в курсе куда я пошёл.

- А у меня алиби.

- Но у вас же его нет.

- Это у меня совести нет, а алиби есть, позвони Колобканоффу, он подтвердит, что я с ним в домино играю.

- Но это же неправда.

- А тебя когда-нибудь напрягало, что вы с этим врёте через слово?

- Нет.

- Вот и меня нет.

- Но это же подло.

- Да.

- Пощадите?

- А что мне за это будет?

- Я всем про вас навру, что вы хороший.

- Я это и так делаю успешно с товарищами.

- А давайте мы всё плохое на покойного свалим?

- Так я и так собирался это сделать. Причём на двоих.

- Ну, пожалуйста, не надо!

- Не могу.

- Почему?

- Не хочу.

- Жаль.

- Ага.

Вот такой диалог произошёл между Кисой Запедрилиным и Пургением Диванычем. В это время сенатор Картошкинд, издав несколько звуков, означавших признаки жизни и проблемы с пищеварением, открыл глаза и спросил: «Что это было?». Диваныч и Киса переглянулись, и последний заявил: «Налицо стопудовый инфаркт миокарда». Картошкинд померил пульс, что-то про себя посчитал, и сказал: «Что-то мне хреново. Киса, лизни меня в нос». Киса лизнул. Оба получили от пожилого надполковника табуреткой по репе. «Свяжу-ка я их скотчем в гнусных позах, да сфоторграфирую, а потом шантажировать буду. Позвоню Колобканоффу, у него фотоаппарат есть», - подумал хитрый старичок.

Ссылка на сообщение
  • 2 weeks спустя...

Летучие рыбы некоторое время могут подержаться в воздухе, но вскоре должны шлепнуться в воду. (И.С. Тургенев, Отцы и Дети)

 

Лошариков бодро взлез на табуретку, вытянулся в струнку и истошно заорал: «Всем малчааааааааать! Словааааааа придаставляицаааа нашему любимаму Пууууургению Диваааанычу!» Пургений Диваныч,  старательно ковыряясь в носу карандашиком с ластиком, сосредоточенно кивнул головой и обвёл взглядом собравшихся, после чего привстал и заявил «Айм секси энд ай ноу ит!» Липкая тишина изумления и обалдевания медленно проникла в помещение, заполняя собой всё свободное пространство. Собравшиеся озадаченно смотрели друг на друга, на автора неожиданного выражения, на потолок, по сторонам и на Лошарикова; тот, почувствовав на себе пристальное внимание окружающих, ощутил на себе все недостатки слабого мочевого пузыря. Правда до сих пор не известно, чей конфуз был нелепее – его или Диваныча.

- Ась? – нарушил тишину Колобканофф, поочерёдно разглядывая героев.

- Ой, - заявил Лошариков.

- Ндасссс, - непонятно о чём и зачем выдал Пургений Диваныч.

- Так на чём мы остановились? – уточнил Колобканофф.

- Я описался, - грустно заявил Лошариков.

- А я нет! – радостно сообщил Пургений Диваныч и на всякий случай проверил. Возраст знаете ли.

- Итак, мы остановились на том, что слово предоставляется нашему непоколебимому вождю, автору множества анонимок, вершителю сонма провокаций, лучшему другу сенатора Картошкинда – Пургению Диванычу Перебежкову.

Стоит заметить, что в Корольстве пошла мода на бадминтонные площадки и их стали строить согласно велению Черного лорда и того, кто стоит за ним. Вот и тут перед сенаторами был резко поставлен вопрос об устройстве поля для игры в бадминтон. Но бравая компания сенаторов во главе с Пургением Диванычем, разумеется, получив одобрение сенатора Картошкинда, который, в свою очередь, предварительно посовещался с мегасенатором Кисой Запедрилиным, решили противостоять застройке. Потому что эта идея принадлежала не им. А любая идея, даже самая здравая, автоматически считалась неправильной и противозаконной, даже не взирая на то, что законов они не знали. Хотя нет, ещё в детстве, до революции, Пургений Диваныч изучал в гимназии Закон Божий. Картошкинд помнил что-то о законе Ома и при случае упоминал его в юридических диспутах, чем немало поражал оппонентов, снисходительное сочувствие которых он принимал за восторг и восхищение. Колобканофф вообще ничего не знал, а Лошариков знал закон бутерброда. Причём он считал, что Бутерброд – это фамилия немецкого учёного. Проще говоря, сейчас шло заседание, на котором сенаторы и простые подданные обсуждали перспективы строительства поля для игры в бадминтон на окраине Корольства.

- Извините, переволновался. Предоставляю слово мне, - начал Пургений Диваныч.

- Ура! Браво! – заорал сидящий в луже Лошариков.

- Спасибо. Продолжим. Я считаю, что поля для бадминтона тут быть не должно, потому что это противозаконно и вообще эту идею должен был предложить я! – заявил надполковник. И передал слово своему соратнику Колобканоффу.

- Благодарю, учитель! Я считаю, что там, где ещё три года назад бегали динозавры, летали птеродактили, резвились в воде плезиозавры, а само поле представляло собой рощу реликтовых баобабов, нельзя ничего возводить. Мы своими руками уничтожаем всю флору и фауну, - самозабвенно вещал Колобканофф.

У сенатора Дуршлаковой от удивления отвисла челюсть, равно как и у окружающих. Хотя бы по той причине, что перечисленные ее коллегой образцы животных и растений встречались в Корольстве последний раз достаточно давно, даже ещё до рождения Пургения Диваныча. И только Лошариков искренне верил во всё это, потому как считал динозавром - бультерьера, прокусившего ему ногу, поскольку сенатор решил посмотреть, что будет, если пнуть животное с разбегу по морде. В итоге ногу ему пришили обратно, но душевного равновесия вернуть не смогли. Его соратники рассказали историю о вероломном нападении банды злодеев на своего товарища и обвинили в этом своих оппонентов, а Лошариков и Пургений Диваныч составили иски в Европейский суд по правам человека. Первый - по поводу натравления динозавра, второй - по поводу незаконного использования собаки без согласования с сенатором Картошкиндом и Кисой Запедрилиным. Цена морального ущерба составляла: у Лошарикова - два сундука золотых пиастров (он видел такое в мультике про пиратов), у Пургения Диваныча – вставная челюсть, кальсоны и слуховой аппарат.

После этого Европейский суд постановил запретить означенным выше персонажам пересекать границы Корольства под страхом принудительной пятнадцатилетней клизмации. Пургений Диваныч испугался и решил на всякий случай съесть свой загранпаспорт, чтобы не впадать в искушение. Лошариков ничего не понял, загранпаспорта у него не было, но он принял героическое решение спасти товарищей по партии и съел их загранпаспорта, страховые полисы и, на всякий случай, пенсионное Пургения Диваныча, о чём и доложил по форме своим друзьям. Старенький надполковник искренне пожалел, что бультерьер отгрыз коллеге ногу, а не голову. Хотя, с другой стороны, не факт, что поведение Лошарикова без головы хоть как-нибудь отличалось бы от поведения Лошарикова с головой. Но это из области теории, которую было решено при случае проверить на практике.

В это время сенатор Картошкинд пребывал на отдыхе в элитном клизматории «ПроказникЪ», ему не было дела до своих коллег-сенаторов. Он был занят отдыхом. Но и там он не отошёл от своей тяги к наветам и интригам, оклеветав пенсионера из соседнего номера перед друзьями – сказал, что у того краплёные кости домино, потом он посидел в баре и убежал не заплатив, после этого он украл кошелёк у лечащего врача, подбросив его (уже пустой) медсестре, организовал группу активных отдыхающих, которым объявил, что главврач их обманывает, его заместитель ворует, и только он, Картошкинд, может спасти ситуацию, являясь компромиссной фигурой, поскольку он говорил с представителями Минздрава и они вполне одобряют его фигуру. Врал, конечно. Такая уж у него натура.

Тем временем, всё горячее и горячее становилось на собрании. Колобканофф вспомнил про совершенно недавно вымерших дриопитеков, что обитали там же, Лошариков орал о том, что он подаст на всех в суд, Пургений Диваныч напевал себе под нос «Айм секси анд ай ноу ит», встав и делая характерные движения нижней частью туловища, напомнив при этом пожилую цирковую обезьяну, пытающуюся привлечь внимание обезьяны противоположного пола. Жаль не было сенатора Картошкинда. Он был хоть и не противоположного пола, но ему весьма нравилось подобное представление. Иногда он специально приплачивал Диванычу, чтобы тот кочевряжился. Все изумлённо смотрели на пожилого сенатора, который лунной походкой Майкла Джексона прошёлся по кругу и проорал: «Строительства не будет!», после чего попытался сесть на шпагат, точнее даже сел, но вот встать не смог, что стало ясно по выражению его лица, который пискляво выдавил из себя: «Помогите». После чего жалобно закрутил головой по сторонам в поисках поддержки. Но в это время Лошариков танцевал вприсядку, а Колобканофф выделывал некое подобие танца живота, сопровождая процесс звуками, которые издаёт самец попугая жако в период летней засухи. В общем, очередное заседание превратилось в очередной балаган благодаря умелым действиям сенаторов во главе с Пургением Диванычем. Стоит признать, что в предыдущий раз эффект от представления был похлеще – сенатор Картошкинд обмотал туалетной бумагой спящего сенатора Дуплова и поджёг. Разумеется, что потерпевший моментально проснулся и начал носиться по помещению, визжа как фанатка при виде Сергея Лазарева, после чего закутался в занавеску и выпрыгнул в окно. К счастью, всё обошлось, но очередное заседание было сорвано. В который уже раз.

Ссылка на сообщение
  • 1 month спустя...

Лошариков рисовал плакат. Дописав первое слово большими кривыми буквами, он прислонил его к стене и отошёл на пару метров, восторженно глядя на творение своих рук. На листе ватмана чёрной краской коряво распласталось слово «далой». Автор довольно прищурился и, сосредоточенно начал выводить второе слово. Вновь отойдя на почтительное расстояние, он осмотрел своих рук творение и удовлетворённо выдохнул. Текстовый ряд был готов. На плакате было выведено «далой фсё!» и пририсована ромашка и ёлочка. Лошариков радостно загыгыкал, капая на пол слюной и потирая потные склизкие ладошки, после чего почесал задницу, подтянул штаны и уселся на табуретку, ожидая прихода Пургения Диваныча.

Пургений Диваныч тоже ожидал прихода, потому как с десятка таблеток, которые он заглотил, вот-вот должны были дать о себе знать - приход должен был начаться с минуты на минуту. Рецепт, выписанный великовозрастному надполковнику, гласил о принятии одной таблетки от склероза, но неизменно зловредная натура сенатора Картошкинда толкнула его на приписку нолика справа от единицы. Доверчивый Диваныч мельком взглянул на бумажку и, отсчитав положенное количество, закинул пилюльки в рот. После этого на его лице отобразилась идиотская улыбка, сменившаяся пеленой задумчивости и старичок, прокрутившись вокруг своей оси около восемнадцати раз подобно Цискаридзе на сцене Большого театра, шлёпнулся на спину, приподнял голову, проорал «На нас напали моллюски из шашлычной» и отрубился. В состоянии отрубона он прибывал и по сей момент. Пока вождь пребывал в непонятном положении, все были заняты своим делом. Партинструктор Дуплов пытался расколоть грецкий орех черепашкой, украденной из живого уголка в близлежащей школе сенатором Картошкиндом, который фотографировал этот процесс с целью выложить фотокарточку с целью компромата в прокуратуре через своего друга Кису Запедрилина. Дуплов колотил несчастной зверюшкой по ореху вот уже восемь минут, при этом, где-то на пятой минуте он начал грязно ругаться, да настолько грязно, что даже Колобканофф не постеснялся достать записную книжку и не поленился записать около семи неизвестных ему доселе ругательств. А уж ему в выражении своих скудных мыслей посредством нецензурной брани, сопровождаемой многочисленными сотрясаниями необъёмного и неподъёмного туловища, равных не было. Ближе к десятой минуте борьбы ореха, человека и животного неожиданно раздалось писклявое «аааааааааааааааа», Дуплов удивлённо поглядел на черепашку, которая пискляво повторила вопль. До сего момента официальная наука считала, что черепашки говорить не умеют. Партинструктор перепугался и, проорав «Именем дедушки Ленина! Изыди», выкинул зверюшку куда подальше. И попал точнёхонько в лоб сенатору Картошкинду. Протяжно испортив воздух, Картошкинд сполз на пол и замер рядом с Пургением Диванычем. «Ой», - испуганно выдал Дуплов и сделал вид, что он тут не имеет к случившемуся никакого отношения. Лошариков ничего не заметил, потому как был увлечён созерцанием своего универсального плаката, подходящего на все случаи жизни. Сейчас и представился такой случай. Площадка для игры в бадминтон, которую пытались построить для детишек Корольства, уж очень мозолила глаза. Пургений Диваныч в принципе не любил детей, Лошариков их панически боялся, Колобканофф не знал, откуда они берутся, а Картошкинд считал за честь сделать подлянку тому. Кто не сможет ответить. Дуплов же по традиции ни черта не понял, его просто привели за ручку. На помощь были призваны несколько дам, которые были силой оторваны от просмотров «Пусть говорят», «Дом 2» и нескольких содержательных телесериалов. Их черепа были благодатной почвой для наполнения всякой дрянью. В данном случае их наполнили: податливостью Дуплова, упёртостью Пургения Диваныча, враньём Картошкинда, броуновским движением единственного нейрона мозга Лошарикова и агрессией Колобканоффа. Получилась ядрёная смесь. Сенатор Картошкинд радостно потирал сарделькообразные пальчики, при этом удовлетворённо повизгивая. Но в данный момент он лежал рядом с Перебежковым подобно Ленину и Сталину в Мавзолее в году этак 1954. Лошариков, ковыряясь в носу, смотрел на эту картину. Дуплов смущённо улыбался, сидя на столе и раскачивал ножкой.

- Елисей Какадич, а давайте мы им во дворе мавзолей, как дедушке Ленину, выстроим? – обратился Лошариков к Дуплову.

- Так они вроде бы ещё живы, - неуверенно протянул партийный инструктор.

- И что? Задушим их подушкой, а потом соврём, что это конкуренты! – предложил деятельный гражданин.

- Точно! Соврём! Как тогда, с Чмоськиной, что ей хулиганы угрожали, - продолжил Дуплов.

- Ыгы, она даже сама в это потом верить начала, а потом и я поверил, так натурально наврано было, - восторгался Лошариков.

- Скажешь тоже, это же Картошкинд наврать придумал, а он ещё и не такое может, - продолжил Елисей Какадич.

- Да он даже нам врёт, что в партии Единое Корольство не состоит, хотя сам состоит и по спискам в депутаты пойти хочет, а сам с нами дружит и говорит, что в дедушку Ленина верит. А как можно в этой партии состоять и в дедушку Ленина верить? – пытался рассуждать Лошариков.

- Это вопрос интересный, раньше-то он вообще с партией «Груша» сотрудничал, потом в Справедливое Корольство перешёл. После чего покинул её и присоединился к Единому Корольству. А сейчас вот с нами. Политическая кхм… как там её…

- Проституция?

- Да… То есть нет… То есть что-то вроде. Ну… А! Вспомнил! Эволюция! – напряг память Дуплов.

- Эволюция? Это хорошо! Почти как революция! А революция нам нужна! Очень хочу управлять, репрессировать и расстреливать, - заявил Лошариков.

- Это почему? И кого? – удивился партинструктор.

- Да всех! Кто мне в школе кнопку на стул положил, кто меня с работы по статье уволил, кто мне в метро на ногу наступил, детей из соседней школы, которые в меня снежком попали, бабку у метро, которая цену на семечки на 2 рубля подняла, - начал перечислять Лошариков.

- А меня? А Пургения Диваныча? А Картошкинда?

- Вас – нет. Вы старенький. А Пургения Диваныча давно хочу завалить, я тоже хочу быть главным. Картошкинда, хоть и люблю, но репрессирую первым. Причём несколько раз. С пытками и унижениями. Прям как он любит. А потом расстреляю. Революция, знаете ли.

- Охренеть!

- Да, я такой!

Дуплов удивлённо почесал коленку, после чего, кряхтя, пошёл вытаскивать черепаху со шкафа, куда она отлетела после памятного броска, а Лошариков, увидев орех, принялся его грызть и добился результата. Что ни говори, упорство и невысокий айкью дают результат! Послышался грохот – это партинструктор Дуплов свалился со шкафа с зажатой в руках черепашкой, приземлившись коленом точнёхонько чуть ниже живота сенатора Картошкинда, который взял настолько высокую ноту, что даже Витас пошёл бы и удавился от зависти. Пунцовый и истекающий потом сенатор жадно хватал ртом воздух, выпучив глаза и глядя по сторонам. Лошариков с любовью глядел на своего коллегу и от избытка чувств лизнул Картошкинда в нос. И оба смущённо покраснели, одновременно подумав про то, что же скажет по этому поводу сенатор Киса Запедрилин.

Пургений Диваныч икнул и вскочил на ноги, оповестив округу воплем: «Каррррамбаааааа», после чего опять упал на пол и, закатив глаза, обгадился. «Всё, через 10 минут придёт в норму», - спокойно сказал Дуплов. Круг в очередной раз замкнулся.

Ссылка на сообщение

Не узнанным остался Киса, остальное все понятно и очень печально.

Есть мнение, что таблетки для Диваныча - это перебор, Маньяковский все же дядька был честных правил.

И в контексте с рецептом возник вопрос: нежели Картошкинд НАСТОЛЬКО низок, чтоб доверчивых товарищей обманывать. Фу таким быть! Коллеги, не зевайте!

  • Классно! [+] 1
Ссылка на сообщение
  • 1 month спустя...

Вымышленная история о вымышленном персонаже сенаторе Картошкинде, который пытался стать вождём в одном месте, будучи сенатором в другом.

 

 

 

Пролог.

 

Нам известно с давних пор,

Кто же Тушинский был вор.

Это был Лжедмитрий вторый.

Всем врунам немой укор.

 

Опыт же печальный сей

Суть пример для всех людей,

Кто мозгами обладает

И кто явно не злодей.

 

Сенатор Картошкинд даёт в студии интервью

 

Картошкинд:

 

Да, спасибо за вопрос.

Долг пред Родиной принёс

Вам меня в подарок, люди,

Голосуйте! Я ваш босс!

 

Хоть прописка и не тут,

Здесь мне нравится – капут!

Я давно тут проживаю,

Все от зависти аж мрут.

 

Ведь у нас средь сотен тыщ

Места лучше нет Мудищ.

Я влюблен в сей милый город

И свечусь тут аки прыщ.

 

Я хотел бы вас призвать

За меня голосовать.

Ибо лучше чем Картошкинд

Вам вождя не отыскать.

 

Вопрос:

 

Ну а что сказать могёшь,

Правда это или ложь,

Что какой-то там Картошкинд

Есть сенатор? И похож.

 

Прямо вылитый он вы.

Не сносить мне головы.

Щёчки, пузико, глазёнки

От испуганной совы.

 

Картошкинд:

 

Не приучен с роду врать.

Буду правду открывать:

Это был не я, конечно,

Мы похожи, так сказать.

 

Это правда, а не ложь.

Сходу и не разберёшь.

Только разные мы люди.

На меня он всем похож.

 

Имя у него моё.

И моё фамилиЁ

Ну и внешностью – красавчик.

Весь в меня прям. Ё-моё!

 

Вопрос:

 

Говорят, что вы купец.

А вождю тогда капец,

Коль он правит и торгует.

Как вам быть-то наконец?

 

Картошкинд:

 

Я отдам весь бизнес свой

И уйду во власть с башкой.

Я ж забочусь о народе.

Деньги – это же отстой.

 

Я на них плевать хочу,

Говорю вам, аж кричу.

Весь я в мыслях о народе.

Даже не хожу к врачу.

 

Жрать практически не жру

Просыпаюсь поутру

В пять часов примерно где-то.

Ночью в два ложусь – не вру!

 

Мысли все мои о вас,

Не могу сомкнуть аж глаз.

Так за всех переживаю,

Что расплачусь прям сейчас.

 

 

Вопрос:

 

Говорите, что у нас вы живёте,

Вот те раз!

Это где же, нам скажите,

Мы хотим спросить у вас.

 

Картошкинд:

 

Я сейчас слезу пустил.

Взор свой к небу обратил,

Потому как сразу вспомнил,

Как себе землянку рыл.

 

Ведь простой парнишка я,

Из народа прям, друзья,

Быть к вам хочется поближе,

Мы же с вами все семья.

 

Этими руками вот,

День и ночь, ну прям как крот.

Я старательно рыл яму,

Вырыл прямо-таки грот.

 

Без единого гвоздя,

Вам скажу, друзья, не бздя,

Без кирки и без лопаты,

Как у Ленина, вождя.

 

Голос в студии:

 

Был у Ленина шалаш,

Уважаемый вы наш.

Вы историю учили?

Аттестат не куплен ваш?

 

Картошкинд:

 

Я истории знаток,

К знаниям же как росток

Сквозь асфальты пробиваюсь

В информации поток.

 

Аттестат я не купил.

Много времени убил,

Чтобы в школе наш директор

Забесплатно подарил.

 

И возьми на карандаш,

Был у Ленина шалаш.

И ещё была землянка,

Револьвер был и Калаш.

 

Голос из зала:

 

Ты историк хоть куда!

Только вот одна беда.

Все истории придумал,

И не нужен нам тогда.

 

Картошкинд:

 

Попрошу не клеветать!

Я вот не умею лгать.

Органически претит мне

Ложь за правду выдавать.

 

Я рабочий человек!

С вами буду я навек!

За меня проголосуйте!

Будем счастливы вовек.

 

Да, знакомьтесь! Вот мой друг!

Лучше всяческих подруг!

Славный Киса Запедрилин.

Моя страсть и мой недуг.

 

Человек достойный он.

Не какой-то охламон.

Щёчки, пузико, очочки,

В лжи и кознях - чемпион.

 

Ой, неужто вслух сказал?

Как-то сам не ожидал.

Это, безусловно, шутка

Обстановку разряжал.

 

Я желаю попросить

Что-нибудь ещё спросить,

Потому как мне в эфире

Полчаса ещё светить.

 

 

Вопрос:

 

Не удастся главным стать,

Так вы дайте нам понять

Стали б дальше вы в землянке

Этой самой проживать?

 

Наше мненье таково -

Нам тут дело до всего.

Надо и до президента

Мы дойдём до самогО!

 

Картошкинд:

 

За вопрос спасибо вам!

Объявляю стыд и срам -

Всем, кто будет сомневаться,

Что не буду жить я там.

 

Это – родина моя!

И в неё влюблённый я,

И давайте без намёков,

Я расстроился, друзья.

 

Как могли подумать вы,

Что сбегу от вас? Увы,

Я по жизни ведь романтик,

Не сносить мне головы.

 

Вот на днях подумал тут,

А не вырыть ли мне пруд?

Прямо около землянки,

Рядом положу батут,

 

Чтобы нашей детворе

Прямо на моём дворе

Были праздник и раздолье

Летом в солнце и жаре.

 

На себя плевать хотел.

Я ж тащусь от добрых дел!

Мне б о вас принять заботу,

Я о вас всю жизнь радел!

 

Не могу ни есть, ни спать.

Всё желаю помогать

Тем, кто в помощи нуждался,

Их от всяких бед спасать.

 

Я неделю всю подряд

Бегал и снимал котят,

Что залезли на деревья

Слезть не могут и вопят.

 

И по мере своих сил

Я по улицам ходил,

Помогал пенсионерам –

Их толпой в СОБЕС водил.

 

Как же я так не сказал,

Вот ещё что совершал:

Для бомжей, прям в их приюте,

Деньги все свои раздал.

 

Ну, не все, а только часть.

Мне не интересна власть.

И не интересны деньги.

И не интересно красть.

 

Я пущу слезу сейчас,

Призываю сотый раз

Умилиться дивным фактом,

Что я есть такой у вас.

 

Это праздник, это счастье!

Я вас всех спасу в ненастье!

Только если вы дадите

Мне лизнуть вершину власти.

 

Вопрос:

 

Говоришь душевно ты,

Но помимо красоты,

Мы хотели б убедиться,

Что всё это не понты.

 

Картошкинд:

 

За вопрос благодарю!

Я от радости горю.

Я сейчас пренепременно

От любви к вам воспарю.

 

И мне нечего скрывать,

Повторюсь сейчас опять.

Потому как ради вас

Я всё своё готов отдать.

 

Вопрос:

 

Нас интересует что:

Как вы смотрите на то,

Чтобы мы прошли к землянке?

Есть там поглядеть на что!

 

Можно долго воду лить

И красиво говорить,

Но, как говорят в народе,

Глазом можно поводить?

 

Время много не займём,

Поглядим чуть и уйдём.

Два восторга, пара фото,

Рыть поможем водоём.

 

Что же вдруг с лицом у вас?

И задёргался вдруг глаз…

С вами точно всё в порядке?

Вы перепугали нас.

 

Картошкинд:

 

Я хотел бы вам сказать,

Не желая обижать,

Что пока что не намерен

Я кого-то приглашать.

 

Вопрос:

 

Ну, хотя б одним глазком,

Нам бы глянуть на ваш дом.

Кстати, где он расположен,

Может мы зайдём потом?

 

Вы пунцовым стали прям!

Уж не поплохело ль вам?

Нам доверьтесь, своим верным

Своим преданным друзьям.

 

Вас под руки мы возьмём

И с любовью отнесём

В знаменитую землянку,

Что вам заменяет дом.

 

Просим также рассказать

И на карте показать,

Где котят с ветвей снимали,

Книгу мы хотим писать.

 

Фото щёлкнем завсегда,

Где с котятками беда

Вдруг внезапно приключилась

Но явились вы тогда.

 

Миссию свою несли

И животных всех спасли.

После книги фильм мы снимем,

Как вы этот путь прошли.

 

Не хотелось бы забыть,

Чтоб могли вы проводить

Нас, где вы пенсионеров

Вздумали толпой водить.

 

А дорог у нас полно.

То известно всем давно.

Вы нам просто покажите.

Мы ж пойдём снимать кино.

 

Картошкинд:

 

Я имею вам сказать,

То, что мне пора бежать,

Я чего-то опасаюсь,

Меня могут избивать.

 

Ведь по мере моих сил,

Я, друзья мои, шутил.

Про старух, котят, землянку,

То, что деньги раздарил.

 

Ведь без юмора – никак,

Глянь хоть этак, глянь хоть так.

За меня проголосуйте?

Я хороший как-никак.

 

Что такое? Эй, господа!

Попой чувствую – беда.

Уберите же травматик,

Биту, руки! Аааа! Вы куда?

 

Голосуйте за меня!

Ведь весёлый парень я!

И, пожалуйста, не бейте!

Мы же вроде бы семья?

 

Я прошу вас прекратить

Мой живот холёный бить,

Не хотелось бы мне очень

Прям в кальсоны наложить.

 

Отпустите руки мне,

Хватит жать меня к стене!

Прекратите бить по попе!

Ну, пожалуйста! Ну… неееее!

 

Нет! Не рвите мой пиджак!

Я домой пойду-то как?

Глаз! Я ничего не вижу!

И за что вы меня так?

 

Голос за кадром:

 

Кто подумает, что мир

Его собственный сортир,

Тот получит по заслугам –

Попадёт к нам на эфир.

 

Будут тут его лупить,

А за что – нельзя забыть.

За враньё и за зазнайство

И должно так с каждым быть.

  • Классно! [+] 1
Ссылка на сообщение

Вымышленная история о том, как вымышленный сенатор Картошкинд сдавал вымышленную сенаторскую ленту

 

Что ж, облом по всем фронтам.

Неудачи тут и там.

Я сенаторскую ленту

Прям сейчас пойду и сдам.

 

Главным мне у нас не стать.

Хоть я и старался врать,

Кляузы и анонимки

Подговаривал писать.

 

Сам я типа ни при чём

И не знаю ни о чём,

Но народец я направил

И заделал стукачом.

 

Кляузы писали в суд,

Что на конкурента пуд

Компромата накопали

И теперь ему капут.

 

Конкурента же валить!

Главным ведь ему не быть.

Ну а мне-то остаётся

Свою личность предложить.

 

Ведь Картошкинд – компромисс.

Он по сути мира мисс,

Любит всех и примиряет.

Как его мы заждались!

 

Запедрилин, друг мой славный,

Кляузы писал забавно,

Сам другим пихал на подпись.

Он в делах подобных главный.

 

Только вышел тут облом –

Весь мой план пошёл на слом,

Я в итоге оказался

Отпущения козлом.

 

Хотя стоит мне признать,

Что меня так называть

До того уж начинали

Избиратели, их мать.

 

Главным стать я не могу.

Согнут ибо я в дугу.

Врать устал, здоровья мало.

Сам себя поберегу.

 

Я на пафосе приду,

Заявленье покладу.

Там написано о том что

Я от них сейчас уйду.

 

На колени упадут.

Во весь голос заревут,

Мол, Картошкинд, не бросайте!

Вы нужны нам очень тут.

 

Я скажу, что смысла нет.

Так решил! И всё – привет!

Я - мужик, а моё слово

Твёрдо как слона скелет.

 

Ну, а слово мужика

Прям как острие клинка,

Что из стали из Дамаска,

Остро, твёрдо, на века.

 

Так им и отвечу я.

Сами как-нибудь, друзья,

Вы порядок наводите.

Это ваша миссиЯ.

 

Крик поднимется и вой:

«Ты уходишь-то на кой?

На кого нас оставляешь?

Ты один у нас такой!»

 

Я отвечу честно им:

«Вам теперь рулить самим.

Я же ухожу в работу.

Мы теперь на том стоим!»

 

Ныть начнут и причитать,

И просить не покидать,

Потому как лишь Картошкинд

Мог тут всеми управлять.

 

Паузу возьму тогда,

И скажу им: «Господа,

Надо тщательно подумать

Так я делаю всегда».

 

В рёв пускаются они:

«Эти мысли ты гони!

Ты нам нужен, оставайся!

Среди ночи хоть звони».

 

Я скажу им: «Встать с колен!

Я вас в прах сотру и тлен,

Все работайте со мною

Я у вас тут главный… член!»

 

Биться в пол башкой начнут:

«Мы вас рады видеть тут!

Вы надёжа и спаситель.

Вот вам пряник, вот вам кнут!»

 

Пряник тотчас же я съем,

Дабы ясно было всем,

Что верховный я властитель

Ихних солнечных систем.

 

И начну повелевать,

Свысока на всех плевать,

Потому что я – великий.

Это надо понимать.

 

Всё, закончили мечтать.

Надо в дело воплощать

Этот замысел коварный

И начать повелевать.

 

Вот приёмная уже.

Прям на первом этаже.

Но войти туда боюсь я,

Прям как будто в неглиже.

 

Картошкинд стучит в дверь, оттуда голос:

 

Черт кого сюда принёс?

Что стоишь, как драный пёс?

Быстро, коротко и ясно

Излагайте свой вопрос.

 

Есть у вас минуты три.

Излагай и не дури,

И чтоб было всё по сути.

Ну, давай же, говори!

 

Картошкинд принимает пафосную позу, надувшись как жаба:

 

Заявление принёс.

Вот ответ на ваш вопрос.

Не могу я тут работать.

Не в коня идёт овёс.

 

Людям я хочу помочь,

Весь в заботах день и ночь.

Правда, всё безрезультатно.

Вот, бегу отсюда прочь.

 

Ведь душою я раним.

Ей с народом я своим

Сросся прямо воедино

И несладко нам двоим.

 

Не хотели помогать,

Меня главным выбирать,

Чтоб ещё помочь народу

Его волю выполнять.

 

Ведь един народ и я.

Мы с ним дружная семья.

И желание народа,

В общем, выражаю я.

 

А народ в лице моём

Поделился мнениём,

Что Картошкинд тута главный,

За него мы все умрём.

 

Но плевали вы на нас,

На народный дружный глас.

Вот поэтому решил я,

То, что покидаю вас.

 

Заявление сдаю,

Свою ленту отдаю.

И в работу с головою

Я себя передаю.

 

Заявление приняли и отвечают:

 

Что ты замер и молчишь?

Да ноздрями-то свистишь?

Сдал всё и вали отсюда.

Воздух тут чего коптишь?

 

Ты работать не мешай.

Дверь плотнее закрывай,

И особо-то по ленте

Ты, друг, не переживай.

 

Твой харАктерный портрет

Знает и дитя и дед.

Можешь не давить на жалость.

Всё, пошёл, давай – привет!

 

Картошкинд, выйдя из помещения:

 

План провален – это факт.

Препозорнейший был акт.

Не расплакался хотя бы,

Не позволил того такт.

 

Вот сейчас не на виду,

Чуть подальше отойду.

И в углу я преспокойно

Рёвом душу отведу.

 

Как же не ценить меня?

Ведь такой красавчик я!

Говорю красиво, много,

Правда, в основном, вранья.

 

Ну и что же, что наврал?

Я не раз так поступал.

А народец примитивный

Этого не понимал.

 

Что же так случилось вдруг?

Поменялось всё вокруг.

На меня плевать хотели,

Затолкав в позорный круг.

 

Вот стою и слёзы лью,

Валерьянку пью и пью.

Потому как я расстроен

За персону за свою.

 

Надо к ним идти опять.

На коленях умолять,

Чтобы ленту мне вернули.

Я готов и забашлять.

 

Пройдясь по кварталу возвращается назад и стоит у двери:

 

Рад вам гордо сообщить,

Что имею возвестить,

Что народец умоляет

Меня ленту нацепить.

 

Тяжко мне конечно вновь

Проливать и пот и кровь,

Всем людишкам помогая,

Их оправдывать любовь.

 

Умоляли целый час.

«Жить не можем мы без вас»

Через слово повторяли.

Вот вернулся я сейчас.

 

Голос из-за двери:

 

Слышь, Картошкинд, хватит врать!

Так ведь можно и устать

Ложь в огромнейших масштабах

Повсеместно выдавать.

 

Что впросак попал – признай,

Да погромче умоляй,

И пройди чрез униженья.

После - ленту надевай.

 

Ленту чтоб тебе вернуть,

Заявление свернуть

Тебе в трубочку придётся,

А потом её заткнуть….

 

Картошкинд:

 

Стоп, не надо! Я готов!

Как Гагарин и Титов!

Быстро дайте заявленье!

Я его без лишних слов…

 

Очень уж желаю я

Власть лизать, мои друзья.

А без ленты несподручно.

Скоро будешь ты моя.

 

Заявление схватил,

Трубку из него скрутил,

Ну и эту вашу просьбу

В жизнь в итоге воплотил.

 

Что-то не совсем я рад.

Уберите аппарат!

Фото быстро уничтожьте!

Это ж гнусный компромат!

 

Картошкинду кидают ленту:

 

Ленту взял и вышел вон.

И на выходе поклон.

Все, бывай, фотомоделька!

И иди, блюди закон.

 

Картошкинд:

 

Благодарность вам моя!

Осчастливлен сильно я.

Вы милейшие созданья,

Заявляю не тая.

 

А теперь пойду узнать,

Будет кто претендовать

На вождя святое место.

Надо срочно подлизать.

 

И уверить, в том что знал

И всегда подозревал,

То, что он у нас достойный,

То, что кулаки держал.

 

Ведь имеет кто-то власть,

Вот горю, хочу припасть.

К чьей-то заднице губами

И навечно в ней пропасть.

 

Скажете, противно аж?

Скажете, подхалимаж?

Так ведь в этом весь Картошкинд.

В этом весь его типаж.

  • Классно! [+] 2
Ссылка на сообщение
  • 3 weeks спустя...

«…Сказка - ложь, да в ней намёк…» Народная мудрость

 

«…Если вы скроете правду и зароете ее в землю, она непременно вырастет и приобретет такую силу, что однажды вырвется и сметет все на своем пути…» Эмиль Золя

 

Новый год. Он чувствуется во всём: в праздничной суете, в ёлочных базарах, в мандаринах и самой атмосфере, охватывающей всё вокруг. Сенатор Картошкинд, радостно щерясь на слепящий глаза снег и выпятив пузо, удовлетворённо крякнул, поправив на голове новенькую шапочку из соседского пуделька, уверенной походкой зашагал на собрание.

- Доброго дня, сенатор! Вы моего Артемона не видели? – полюбопытствовал соседский мальчишка.

- Добрый день, нет, к сожалению нет. Но если увижу, то тут же, моментально сообщу. Надо же, беда какая – собачка пропала, - еле сдерживая улыбку произнёс Картошкинд.

- А то он уже пару дней как пропал, я расстроенный хожу, мама переживает, весь Янтарный город оббегала – нигде нет. Весь сквер-мемориал прошерстила. Что случилось – ума не приложу, - причитал паренёк.

- Экая трагедия. Но ты не переживай, я обязательно подключу нужных людей, подниму связи. Отыщем собачку, - начал самозабвенно врать сенатор.

- Спасибо!

- Не за что! Голосуйте за меня, - сказал Картошкинд и, проведя пухленькой ладошкой по шапке, продолжил свой путь.

В принципе собачка ему особо и не мешала хотя и раздражала своим тявканьем. Пришиб он её случайно, выходя из подъезда, наступил пёсику на лапку, тот завизжал и укусил сенатора за ногу. Картошкинд от испуга сделал небольшую лужу и потерял сознание, упав аккурат на несчастное животное, которое не успело не только вякнуть и испугаться, но и помучаться. Благоразумно рассудив, что собачке ничем не поможешь и она уже в раю для невинно убиенных пудельков в категории «мученики», а на дворе зима, он принял решение сделать из животины шапку, а то украсть новую в магазине он ещё не успел, хотя уже запланировал. Останки же собачки сенатор продал в ближайшую шаурмятню под видом кролика, предварительно настучав на её владельца, как нечестного торговца. В итоге получилось три в одном – и от надоедливой собачки избавился, и шапку получил и человека ни в чём неповинного заложил. Стоит признать, что побочным эффектом этой истории вышла ещё одна, бонусная, подлянка под номером четыре. Сенатор Колобканофф съел пару порций шаурмы с мясом, подсунутым Картошкиндом, после чего генетическая память пуделька частично перешла к незадачливому поедателю и он неосознанно начал останавливаться у столбов, а нога его пыталась рефлекторно подняться, а… не будем продолжать, всё более-менее и так понятно. Но он очень старался побороть сию оказию. Лошариков даже предлагал огреть его по башке гантелью и посмотреть поможет ли. Колобканофф уже даже начал склоняться к этой мысли, потому как таблетки, порошки, капельницы и клизмы не помогали, хотя и очень понравились.

Это было утро понедельника, ничем не отличавшееся от любого зимнего утра. С одной лишь разницей – на душе у сенатора Картошкинда было неспокойно. Ночью, когда он проснулся сменить памперс, ему почудилось нечто. Он пригляделся и увидел, что это та самая собачка, только она была почему-то прозрачной и как бы подёргивалась, подобно изображению на неисправном мониторе. Он запустил в неё пузырьком со слабительным, но тот пролетел сквозь бесплотную сущность и разбился вдребезги, пролив драгоценную жидкость и оставив утро без приятной традиции. Собачка с укоризной смотрела на сенатора, который осознал, что старый памперс уже снят, а новый надевать уже поздно. Собачковый душегуб истошно завизжал и спрятался под одеяло. Ничего не происходило, если не считать того, что сенатор уже несколько раз испытал нужду в новом подгузнике и дрожал как осиновый лист. Он приподнял одеяло. Собачка сидела и грустно-вопросительно смотрела на сенатора, прямо в глаза, проникая в самую глубину маленькой скукоженной душонки, пытаясь найти светлое пятнышко. Так и прошла ночь. С первыми лучами света исчезла и собачка. Картошкинд аккуратно выскользнул из-под одеяла, поводил головой по сторонам и, убедившись, что никого нет, осторожно сделал первые шаги. В квартире было тихо. Только разбитая о стену бутыль со слабительным напоминала о ночном действе. А ещё она означала, что утро не будет традиционно бодрящим. Сенатор Картошкинд расстроился и пошёл одеваться. Выйдя на улицу из подъезда, он услышал писклявое «Аф!» за спиной. Подлая, но очень трусливая натура сенатора взыграла и, заверещав, он бросился в ближайший сугроб, зарывшись в него с башкой, остались торчать только пухлая задница и рулькообразные ножки, облачённый в стильные ядовито-жёлтые угги. Позади него стоял пекинесс, виляя хвостиком, он призывал его поиграть. Посмотрев на дёргающиеся в сугробе конечности, собачка потеряла интерес и побежала дальше, искать более общительного и менее трусливого приятеля. Амплитуда размахивания ножками увеличивалась, из глубин сугроба нёсся невнятный гундёж, но выбраться из него, ввиду смещённости центра тяжести грушевидного тельца, не представлялось возможным. В это же самое время в костюме деда Мороза на всеобщее сборище шествовал Пургений Диваныч, прихвативший с собой Лошарикова, организовавшего очередной митинг, на этот раз против беспредела правящей элиты в виде закрытия пункта приёмы стеклотары, куда он любил наведываться и сдавать пустые бутылки, потому как постоянного места работы он не имел, а купить диплом подобно Картошкинду не хватало ума. Или ума хватало, но не доставало подлости. Тут вопрос был спорным и специалисты не могли прийти к единому мнению, всё-таки склоняясь ко второму варианту. Но возвратимся к пункту приёма стеклотары. Его собирались закрыть, потому как к нему стекались толпы бомжей, спившихся интеллигентов и обычных заядлых алконавтов, создавая напряжённую и криминогенную обстановку. Лошариков счёл ликвидацию этого злачного места плевком в лицо народу и устроил несколько пикетов, пригласил Фиделя Кастро, Уго Чавеса, Эво Моралеса и Лукашенко, а также CNN, BBC, ОРТ, Рен-Тв, но почему-то приехал только Митрохин с фотоаппаратом. Все собравшиеся, около 19 человек, дружно погрозили в сторону власти кулаком, несколько раз плюнули в том же направлении и приняли директиву о негодяйстве власти. Пургения Диваныча на мероприятии не было, он в это время, пробравшись в детский сад, шарился по подсобным помещениям в поисках костюма дедушки Мороза. Пенсия надпоковника с надбавкой за лицемерие, стукачество и подхалимаж позволяли ему купить одёжку, но врождённые качества к тихим подлянкам не пускали его на путь честного человека.

- Дяденька, а вы кто? – спросил маленький мальчик.

- Я? Сенатор Пургений Диваныч! – ответил дедок, надменно надувшись.

- А, это вы тот самый старичок, что врёт на каждом шагу?

- Нет. Это другой Пургений Диваныч! Он тоже сенатор, но плохой, а я – хороший!

- А вы не врёте?

- Нет, конечно! По старой военной привычке дезинформирую.

- То есть это всё-таки вы.

- Раскусил, засранец, - с улыбкой сказал Пургений Диваныч и, выхватив из рук мальчонки новогодний подарок, помчался к выходу, прокричав на ходу, - Голосуйте за меня! Долой партию власти!

По дороге злоковарный пенсионер сдёрнул с вешалки костюм деда Мороза и скрылся в неизвестном направлении, заявив, что он к этому отношения не имеет.

Как уже говорилось ранее, он оторвал от очередного светопреставления Лошарикова, который даже в преддверии Нового года не смог отказать себе в удовольствии устроить очередной мелкокалиберный скандал. И они вдвоём пошли дальше, старичок в костюме деда Мороза, более молодой товарищ в традиционном костюме огородного пугала. Путь их лежал через место жительства сенатора Дуплова, который традиционно не приходя в сознание был занят важным делом – четвёртый час выслушивал инструкции вышестоящих товарищей по ведению политической борьбы. Кустистые седые бровки активно шевелились, да так, что ими впору было красить заборы. Спящий сенатор с примотанной к голове скотчем телефонной трубкой внимал. В это время на кухне хозяйничал сенатор Колобканофф, сожравший всё содержимое холодильника и уже принявшийся за резиновую прокладку, приделанную к двери. В дверь входную позвонили:

- Кто там? – вскочил разбуженный Дуплов. Колобканофф, дожрав обшивку холодильника, заинтересованно подошёл к двери.

- Краснонос и седовлас! Кто я, дети? ……… - раздалось из-за двери.

- Если это то, что я подумал, то вам к сенатору Картошкинду, - заявил Дуплов. Более того, даже Колобканофф не смог произнести вслух то, что ему пришло в голову.

- А что не так? – уточнил из-за двери Пургений Диваныч.

- Не ожидал от вас такого, Пургений Диваныч, не ожидал, - задумчиво произнёс Дуплов.

- От меня всего можно ожидать, меня за время службы в стройбате несколько раз бетонной плитой приплющило, - признался надполковник.

- Ну не на столько же, - не сдавался бровастый старикашка.

За дверь раздалось шуршание и гнусавый голос прочитал что-то по слогам, после чего Пургений Диваныч смущённо кашлянул и продекламировал:

- Седовлас и краснонос! Кто я, дети?

- Дед Мороз, - дружно прокричали из-за двери Колобканофф и Дуплов.

- Разрешите войти?

- Разрешаю, - сказал Дуплов, - и тихо про себя добавил, - А первый-то вариант больше подходит. Что правда, то правда, подходил, да ещё как.

- У нас на повестке дня стоит вопрос о том, что подарить сенатору Чмосиной? Совесть, вафельницу или мп3-плеер.

- Давайте оставим этот вопрос до партсобрания, предложил сенатор Дуплов и улёгся спать.

- Колобканофф, охраняешь товарища по партии, - обратился любящий покомандовать всяким сбродом Лошариков к коллеге по скандалам и вешанию на уши лапши.

- Есть! – отрапортовал Колобканофф, начав жевать занавеску.

Дорога занимала не так много времени, по пути им встретился сенатор Картошкинд в достаточно неожиданной позе – ножками кверху в сугробе. Лошариков слепил снежок и запустил его в пухлую задницу, торчавшую из снега. Снаряд попал точно в цель. «Хы…», - обиженно раздалось из сугроба. Пургений Диваныч подумал и начал тянуть Картошкинда за правую ногу, Лошариков, беря пример с вождя, схватился за левую. Таким образом они освободили товарища из ледяного плена. «ААААААААААААААААААААААААА», - истерично заорал Картошкинд и побежал по направлению к дому. Удивлённые товарищи переглянулись и пошли вслед за ним. В это время туловище Картошкинда с грохотом вломилось в подъезд и понеслось к двери его квартиры. Зайдя домой, сенатор в панике побежал жарить селёдку, это его успокаивало, и достал прокисшее молоко, он решил провести этот день незабываемо. За дверь слышались голоса Пургения Диваныча и Лошарикова, но сенатор не обращал на них внимания. На него из-под стола снова укоризненно смотрел дух убиенной собачки. Да так жалостливо и грустно, что даже у бессовестного Картошкинда вдруг что-то зашевелилось. Сенатор снова истерично заверещал от ужаса и попытался убежать под одеяло, но, подскользнувшись в собственной луже, упал и ударился головой о табуретку, после чего потерял сознание, сопроводив всё это достаточно неприятным звуковым оформлением.

- Ломаем дверь! – заорал Пургений Диваныч.

- А что мне за это будет? – уточнил Лошариков.

- 10 минут на разграбление! А мне, как старшему по званию и возрасту, 20, - уточнил старичок.

- Ура! – заорал Лошариков и за пару минут продолбил башкой в двери внушительных размеров дыру.

- Я первый, - заявил старенький надполковник.

- А я – второй, - радуясь своим познаниям в логике, резюмировал Лошариков, одновременно почесывая задницу и ковыряясь в носу.

- Ого, да тут жратвы полно, - восхищался Диваныч, шарясь по холодильнику.

- Ничего себе! Моя коллекция фантиков от конфет! Мой домик для Барби! А я думал, их не найду никогда. Это всё он, падла, спер наверняка. Я его сейчас душить буду, - разгневался потерпевший.

- Мои вставная челюсть, кислородная подушка и катетер! – вознегодовал дедок, - как он мог!? Пожилого человека без самых важных вещей оставить? Лошариков, слушай мою команду! На разграбление даётся 30 минут. Мне – 60 минут, как старшему по званию и по возрасту.

- Есть! – с удовольствием козырнул Лошариков и тут же радостно вскрикнул, - Ой, собачка!

- Где собачка? Какая собачка? Я не давал никаких указаний о собачках! – возмутился Диваныч.

- Да вон, пуделёк. Под столом сидит. Грустный такой, - продолжал младший по званию.

- Смотри, а рядом с ним попугайчик. Один в один как тот, которому ты голову на партсобрании открутил, - радостно воскликнул дедулька, указывая на материализовавшуюся птичку.

- Пургений Диваныч, а там под столом ещё и черепашка, похожая на ту, которой я голову по пьяни откусили, - ударился в воспоминания Лошариков.

- И, правда, похожи-то как, а что они все тут делают? У Картошкинда живых существ отродясь не водилось, у него даже цветы дохнут и тараканы мрут, как только порог его квартиры пересекают, - удивился дедок.

- Ваша правда, странно всё это.

Пуделёк, попугайчик и черепашка молча и с укоризной смотрели на трёх человек. Картошкинд, придя в себя, тут же снова потерял сознание, Пургений Диваныч ощутил слабость в ногах и съехал на пол, а Лошариков стоял недвижимым истуканом и моргал глазами. Как ни крути, но рано или поздно всё тайное становится явным, как ни скрывай правду, а наружу она выйдет. Говорят, под Новый Год всякое случается. Случилась и вот такая история.

Ссылка на сообщение

Создайте аккаунт или войдите в него для комментирования

Вы должны быть пользователем, чтобы оставить комментарий

Создать аккаунт

Зарегистрируйтесь для получения аккаунта. Это просто!

Зарегистрировать аккаунт

Войти

Уже зарегистрированы? Войдите здесь.

Войти сейчас
×
×
  • Создать...
Яндекс.Метрика